Ясный и тёплый день. В окна медицинского управления ЦПК льётся яркий солнечный свет. Начальник отдела медико-биологической подготовки космонавтов ЦПК Александр Васин завершает лекцию для астронавта НАСА Скотта Тингла. На столе перед астронавтом лежат медицинские укладки – сумки с медикаментами, которые размещаются на борту транспортного корабля «Союз МС» на случай необходимости, как аптечка в автомобиле. Только что А. Васин, преподаватель ряда дисциплин медицинского обеспечения космических полётов, рассказывал астронавту об особенностях работы с бортовым медицинским снаряжением на ТПК.

Александр Васин не только возглавляет один из отделов медицинского управления ЦПК и проводит занятия для космонавтов и астронавтов. Он является врачом российских участников экипажа МКС, которые сейчас находятся на борту станции.

- Александр Васильевич, когда Вы сделали первые шаги в космической медицине?

- Когда я учился в Военно-медицинской академии, там была кафедра авиационно-космической медицины, и многие курсанты увлеклись этим направлением. Я не был исключением. Мы проводили эксперименты, писали научные труды, делали доклады о том, как, например, человек переносит перегрузки и невесомость, что происходит при взрывной разгерметизации, как влияют факторы космического полёта на организм человека, в чём заключается отрицательное воздействие факторов авиационного полёта.

- Так почему всё-таки именно космическая медицина?

- Тогда, в начале моей деятельности, космос был чем-то очень далёким, чем-то особенным и таинственным.

- А сегодня?

- Сейчас для меня первоочередное, главное – это помощь космонавтам, помощь людям, которые мужественно преодолевают свой страх перед неизвестностью, справляются с огромной нагрузкой и много работают. Помогать им полететь в космос и помогать им работать там – вот что для меня сейчас интересно.

- Когда Вы пришли в Центр?

- Я поступил на службу в Центр подготовки космонавтов в 1984 году. Интересно, что, когда я учился в Военно-медицинской академии, о Центре я знал не много. Во время распределения, каждого из нас, курсантов-выпускников, рассматривали на комиссии, оценивали наши успехи, достижения, увлечения, способности к определённым специальностям. Профессорский состав тщательно изучал итоги учёбы, вызывал на заседание комиссии и предлагал варианты мест прохождения дальнейшей службы. Я до сих пор помню тот момент, когда мне предложили поехать в Центр подготовки космонавтов.

Я приехал на платформу «Циолковская», вышел – а вокруг лес. Удивлённый, я подумал: «Ну, ладно – служить в лесу так в лесу!» (Смеётся.) Кругом деревья, домов не видно. Люди с платформы пошли в одну сторону, я пошёл за ними – и пришёл на КПП, где меня встретили и проводили в ЦПК. Мне посчастливилось попасть в очень хороший коллектив. Группой, в которой я начал работу в Центре, руководил доктор медицинских наук Александр Николаевич Лицов. Сейчас его уже нет. Я работал и с Григорием Ивановичем Воробьёвым[1], и с Владимиром Ильичом Ярополовым[2] – людьми, которые отдавали космонавтике всё своё время, все силы и учили меня работать.

- То, чем Вы занимались тогда, в первые годы в Центре, и то, чем занимаетесь сейчас, - это одна и та же сфера деятельности или Ваши обязанности менялись, эволюционировали?

- Конечно, мои обязанности со временем менялись. В начале моей службы в Центре я в основном занимался научной деятельностью, работал над научно-методическими документами и методиками. А сейчас я практик. Я вообще считаю, что практик должен пройти этап работы с документами, этап создания новых программ. Тот опыт очень помогает мне сейчас.

- Над какими методиками Вы работали?

- Каждое занятие с космонавтом должно проводиться в соответствии с определенной методикой. Например, только что я проводил занятие со Скоттом по соответсвующей методике, разработанной нами. Конечно, методики постоянно редактируются, уточняются, но их основа уже существует, и сейчас нам нужно только вносить  уточнения в зависимости от экспедиции, от задач, которые ставятся на полёт.

- Что самое сложное в Вашей работе?

- Психологическая совместимость космонавта и врача экипажа. Я считаю, что у космонавта с врачом должны быть доверительные, тёплые отношения. Это психологически важный момент, от которого напрямую зависит положительный результат моей работы.

- Вы много раз были врачом экипажа. Ближе врача экипажа нет никого для тех, кто отправляется на борт МКС. Сколько экипажей Вы «берегли»?

- Я был врачом пяти экипажей. С другими космонавтами и астронавтами я тоже постоянно контактирую, делюсь своим опытом и перенимаю их опыт, чтобы использовать его в ходе подготовки экипажей. Врачи экипажей часто в дружеских отношениях со всеми космонавтами, это помогает в работе.

- Как называется группа дисциплин, которую Вы преподаёте космонавтам и астронавтам?

- «Медико-биологическая подготовка», она включает несколько направлений. Одно из них называется «Оказание неотложной медицинской помощи, само- и взаимопомощь». Другое – «средства профилактики негативного воздействия факторов космического полёта на организм человека». Есть и другие направления – например, подготовка к проведению медико-биологических экспериментов в космосе. Вообще, все направления тесно взаимосвязаны. Например, когда мы рассказываем о средствах профилактики, космонавт должен помнить и о факторах полёта, которые на него воздействуют, о проявлении этого воздействия, об анатомических и физиологических изменениях, которые происходят в организме.

Занятие с астронавтами МКС-48/49 Кэтлин Рубинс (НАСА) и Такуей Ониши (ДжАКСА)

- Что должен уметь космонавт по завершении курса этих дисциплин?

- Всё зависит от задач на конкретный космический полёт и обязанностей в составе экипажа: будет ли он просто пользователем  или уже оператором, опытным космонавтом или новичком в космосе. Именно это определяет объём знаний, которые мы даём космонавту и астронавту. Если мы говорим о командире транспортного корабля, то он должен уметь  оказывать помощь не только себе, но и всем участникам экипажа с применением российских медицинских средств, которые находятся на транспортном корабле «Союз». Астронавту при этом достаточно знать, какие медицинские средства обеспечения есть на борту, и иметь представление о том, как ими пользоваться. Сейчас на лекции я как раз объяснял  астронавту, что он должен быть готов работать с ними самостоятельно, понимать, когда их использовать. Когда космонавт или астронавт понимает механику процесса и знает, какие факторы на него воздействуют в различных ситуациях, в том числе нештатных, он понимает и то, какие средства надо использовать для оказания помощи.

 - Какое самое сложное действие могут провести космонавты после занятий? Например, несложную хирургическую операцию?

- Мы должны предусмотреть разные ситуации на МКС, которые требуют медицинского вмешательства.  Это и токсические воздействия различных веществ, и заболевания, возникающие на борту. Ведь за полгода, которые космонавт проводит на орбите, в организме многое может измениться. Например, по линии стоматологии. На борту МКС есть медицинская укладка, которая позволяет космонавтам самим пломбировать зубы. Другой пример – часто бывает, что в глаза попадают инородные тела, и космонавтам нужно знать, как правильно их удалять, как закапывать глаза в невесомости, ведь, как известно, в невесомости жидкость ведёт себя иначе, чем на Земле. Космонавт должен поставить диагноз по тем симптомам, которые проявляются у него или у коллеги по экипажу, и понимать, какое лечение требуется.  Но при этом врач экипажа всегда на связи в любое время суток, всегда в доступе для космонавтов, которые работают на станции.

- Сколько времени требуется для того, чтобы обучить космонавта медицинским навыкам?

- Подготовка астронавта или космонавта в экипаже идёт не более двух лет, и за этот период нужно очень многому научить членов экспедиции. Медицинская подготовка начинается на первой ступени, на этапе общекосмической подготовки кандидатов космонавты. На этих занятиях мы рассказываем об анатомии и физиологии человека. На втором этапе подготовки, в составе группы специализации и совершенствования, мы обучаем азам практической медицины. Космонавт должен уметь выполнять элементарные действия без помощи Земли, хотя связь между станцией и Землёй всегда есть. Дело в том, что некоторые ситуации требуют срочного вмешательства, например, кровотечение. В этом случае нужно немедленно оказывать помощь, без консультаций с Землёй. Перечень навыков определяется возможными в космическом полёте ситуациями. Мы учим космонавта и останавливать кровотечение, и накладывать шины на перелом.

- Сегодня Вы проводили занятие в качестве преподавателя или врача экипажа?

- Как преподаватель. Конечно, во время лекции я использую свой опыт врача экипажа. Стараюсь обратить внимание на случаи, которые могут иметь место в полёте. Мелочей не бывает. В космосе – тем более. Космонавт должен понимать, что нештатные медицинские ситуации уже происходили в прошлом и могут произойти во время будущих полётов, он должен быть к ним готов и, самое главное, он должен быть спокоен, ведь, что бы ни произошло, он всегда сможет оказать себе медицинскую помощь или обратиться к коллегам.

- Наши космонавты тоже знакомятся с американскими укладками?

- Да, я специально присутствовал на занятиях, которые проводятся в НАСА,  старался перенять опыт наших коллег. Их методики отличаются от наших. Это зависит, в первую очередь, от объёма оборудования, которое находится на американском сегменте станции – например, там находится аппарат УЗИ, с помощью которого можно провести детальную диагностику. Наши космонавты могут пользоваться американским оборудованием, чему учат на занятиях в НАСА, и наше оборудование может использоваться астронавтами.

- Посвятите в детали работы врача экипажа со своими подопечными. Формирование экипажа, Центр подготовки космонавтов, Байконур, старт… а что же дальше?

- Слово «работа» здесь не подходит. Это не работа, это жизнь, жизнь с экипажем. Например, вчера вечером мне позвонил Алексей Овчинин, и мы минут 30 разговаривали: не только о медицинских вопросах, но и о жизни, о природе, о погоде – это важно с точки зрения психологии. Космонавт не может оставить свои мысли на Земле. Он находится в сложных условиях на борту орбитальной станции, но уже думает о том, что ждёт его на Земле после возвращения.

Врачом экипажа может быть только тот, кто живёт вместе с космонавтом его жизнью. Живёт его мыслями, его переживаниями. Если космонавт не доверяет своему врачу, то в связке «космонавт – врач» работа не пойдёт. Сопереживание, понимание – это, наверное, так же важно, как и медицинская помощь, которую может оказать врач. Это доверенное лицо космонавта. Он должен защищать интересы космонавта всегда и везде. Находясь рядом с космонавтом, ты не имеешь права бездействовать, если видишь, что у него возникают проблемы или сложности. Ты должен помочь ему. В свою очередь, космонавт доверяет врачу экипажа, старается поддержать его там, где это необходимо, потому что и врачу нужна поддержка космонавта.

- Поясните, пожалуйста, схему взаимодействия врача и космонавтов на примере работы с экипажем Алексея Овчинина.

- Мы начинаем работу примерно за два года до старта, когда формируется экипаж, когда закрепляются врач экипажа и инструктор по физической подготовке. Тогда же формируется программа подготовки экипажа, в том числе и медико-биологической. При планировании графика занятий врач использует свой личный опыт подготовки предыдущих экипажей. Космонавты, оглядываясь назад и понимая, сколько занятий было проведено, сколько экспериментов выполнено, говорят, что врач экипажа – в первую очередь планировщик. (Улыбается.)

Александр Васин с участниками МКС-47/48 Джеффри Уилльямсом и Алексеем Овчининым на космодроме Байконур

­- Вы сами проводите занятия по медико-биологической подготовке экипажей у своих подопечных?

- Занятия по медицинским средствам транспортного корабля и действиям на его борту я стараюсь провести сам. Другие занятия проводят мои коллеги, специалисты по своим направлениям. Каждый преподаватель является специалистом в своей области и глубоко знает направление своей деятельности. По нештатным медицинским ситуациям на космической станции другой специалист расскажет лучше, чем я, хотя я тоже должен всё знать.

- Какой самый напряжённый этап в работе врача экипажа – перед стартом или после?

- Для врача экипажа– время перед стартом. Нужно очень много сделать, а времени очень мало. Цейтнот. Есть и психологические тонкости. Существует ошибочное мнение, что мы посылаем в космос человека, который покрыт бронёй и ничего не боится. Но, я полагаю, страх есть у всех, это вполне естественное чувство. Однако страх бывает разный. Когда ты знаешь, что тебя ждёт, – это одно. В экстремальной ситуации ты будешь активно работать, быстро принимать решения. Другое дело, когда человек – неподготовленный! – от страха впадает в ступор. Конечно, все переживают в предстартовый период,  но это нормально – значит, человек настраивается на полёт, готовится к активной работе.

- Как Вы взаимодействуете с экипажем после старта?

- Во время работы экспедиции врач экипажа находится на постоянной связи с экипажем, с космонавтом – например, во время личных телефонных консультаций. Второй вариант: врач экипажа выезжает в ЦУП Хьюстона и там в ходе видеосеанса задаёт космонавту штатные вопросы о состоянии здоровья, о средствах профилактики негативного влияния факторов космического полёта, средствах медицинского контроля. Кроме того, врач может поехать в ЦУП Москвы и получить недельный отчёт из группы медицинского обеспечения главной оперативной группы управления.

- А после полёта?

- Врач едет на место посадки, его присутствие там – важный элемент работы. Космонавт ждёт, что на месте посадки будет его личный врач, которому он доверяет.

- Во время реабилитации Вы тоже постоянно рядом с космонавтами?

- Да. Уже во время реабилитации космонавт начинает думать о предстоящих полётах. Под присмотром врача экипажа и инструктора по физической подготовке космонавт восстанавливается, и уже через год – полтора может снова быть в составе группы на подготовке.

- А когда заканчивается реабилитация, когда экспедиция, по сути, завершена, когда программа исследований выполнена, программа совместной работы экипажа и его врача окончена – что дальше?

- Когда заканчивается программа санаторно-курортного этапа восстановления, космонавт едет в отпуск. После этого мы встречаемся только в формате обсуждения его следующего полёта.

-  У космонавта и врача экипажа сохраняются доверительные, дружеские отношения после экспедиции?

- Да. Космонавты становятся для тебя очень близкими людьми, за которых ты переживаешь.

- Вы сразу начинаете работать с новым экипажем?

- Нет. Как я говорил раньше, при назначении на новый полёт космонавт чаще всего «возвращается» к своему врачу экипажа. У нас несколько врачей, и те, кто приходят на подготовку в составе экипажа, снова работают со своим врачом.

- Как Вам работается с Алексеем Овчининым и Олегом Скрипочкой, которые сейчас на орбите?

- Очень хорошо, потому что я давно их знаю. Мы много времени провели бок о бок в бытовых условиях, что очень полезно для совместной работы. Это помогает врачу понять, чем интересуется космонавт – например, рыбалкой. (Улыбается.)  Бывает, что находишься рядом с человеком и не знаешь, что его интересует, о чём с ним разговаривать. С Олегом и Алексеем мы всегда находим взаимопонимание, всегда у нас много общих тем – и профессиональных, и бытовых.

На вторые сутки после старта Алексей прислал мне по электронной почте письмо с благодарностью. Написал, что выполнил все мои рекомендации, и они ему очень помогли в первые часы полёта в невесомости, и столкновение с космосом не принесло сюрпризов.

- Поделитесь ярким, светлым случаем, который запомнился Вам за время работы в Центре – в ипостаси преподавателя или врача экипажа. Есть ли воспоминание, которое греет душу в трудный момент?

- Когда мне бывает очень сложно, в напряжённой или грустной ситуации помогают два воспоминания. У меня в кабинете висит фотография Романа Романенко, подписанная им так: «Моему другу Александру». Он написал на ней много добрых слов. А ещё у меня есть письмо с борта Международной космической станции. Сергей Волков во время работы на МКС написал мне большое письмо и прислал его в специальном конверте с печатями станции. Сейчас мы всё реже пишем и получаем такие письма – отвыкли... Конечно, космонавтам легче связаться с нами по телефону или написать письмо на электронный адрес, но Сергей нашёл время, чтобы написать письмо на бумаге и отправить его мне.